(По Кишенскому)

Гончие большого роста. Голова очень массивная, морда толстая, очень брылястая; черепная коробка высокая, прилобистая, с сильно развитым гребнем и надглазными костями; уши посажены низко, длинные и широкие, лопухом; глаза небольшие, впалые, черные, с отвисшей нижней векой; всегда налитые кровью, точно воспаленные. Кожа на морде и голове морщинами и складками, отчего и молодые собаки имеют старообразный обрюзгший вид. Шея толстая, с большим подгрудком, висящим складками. Колодка немного лещеватая, с широкой, но не выпуклой грудью.

(По Кишенскому)

Гончая среднего или высокого роста, с вытянутой борзоватой мордой, выпуклым и высоким черепом, очень большими черными, навыкате, блестящими глазами, низко посаженными, средней длины, треугольником, ушами. Колодка несколько лещеватая и борзоватая; зад короткий и широкий; ноги сухие, тонкие и высокие с прибылыми пальцами. Гон слегка изогнутый, носится отлого; псовина жесткая, довольно длинная, без подшерстка, гон с редким подвесом.

Польские гончие впервые появились в России еще в XVIII веке, но в сравнительно ограниченном количестве и не оказали большого влияния на дальнейшее существование русских и англо русских гончих.

После наполеоновских войн, в самом начале XIX века, вместе с возвращением нашей армии, побывавшей в Польше, стали в значительном числе ввозиться польские гончие и мешаться с нашими.

Из записок Березникова, приведенных выше, мы уже видели, что и он, повинуясь очевидно общей моде, привез себе из похода польских собак, которых затем перевел, остановив свой выбор на англо-русских.

Гончие И.Л. Крамаренко идут от англо-русских гончих калужского охотника В. А. Томкеева.

В 1897-98 гг. Томкеев подарил Крамаренко 4 щенков, их которых уцелела и выросла пара: «Заливай» и «Грохотушка», оба дети «Затейки», идущей от гатчинской стаи. Вскоре (от Томкеева же) он получил еще «Соловья», все от той же «Затейки» и «Настроя»  Белкина. Все собаки выведены от этих гончих, почему считаю интересным привести родословную «Заливая», тем более, что из этой родословной нам становится ясно на каком родственном разведении строилась стая Крамаренко.

Слава Глебовских гончих с начала XIX века доходит до наших дней. И сейчас гончатники цепляются за эти крови, уцелевшие кое-где. Часто как высшая похвала собакам говорится, что они «потомки глебовских гончих». Поэтому нам чрезвычайно интересно и важно знать всю историю этих гончих. Вопрос этот был в свое время освещен на страницах охотничьих журналов, но, к сожалению, никаких выводов сделано не было, и многое осталось невыясненным в споре «Тульского охотника» с Кишенским.

Начало охоты П. А. Березникова относится к очень отдаленным временам. Его дневник и архив, перешедшие к Ширинскому-Шихматову, внуку его по матери, дают нам целый ряд очень ценных сведений.

Первыми гончими, попавшими к Березникову, были польские, купленные им в 1822 г. в Несвиже, через который он проходил со своим полком, из стаи Муравского, тестя графа Радзивилла. В 1823 году Е. К. Ренне привез из Курляндии еще 4 гончих курляндских. Эти-то гончие очевидно и велись до 1854 года, когда в дневнике Березникова, на полях против 1854 года отмечено: «черно-подпалым конец».

(Утвержден Кинологическим съездом)

Голова — должна быть довольно велика, без перелома. Черепная коробка достаточно длинная.

Щипец — не должен быть заострен, средней длины. Губы хорошо обрамляют нижнюю челюсть. Допускаются небольшие брыли.

Уши — средней длины, снизу закруглены, но допускаются и заостренные, прочно прилегают к ушной раковине. Посажены невысоко и не низко, предпочтительнее высоко поставленные.

Я уже говорил, что, по имеющимся у нас сведениям, первые английские гончие были вывезены в Россию при Анне Иоанновне. К сожалению, до нас не дошло никаких других документальных данных об этом периоде русской охоты с гончими, но мы вправе сделать ряд логических выводов, хотя бы из тех скудных сведений, которыми владеем.