В краю обезьян

 

Было душно и сумрачно. Густые ветви сикимор, перевитых лианами, заслоняли солнечный свет. «Вон их убежища, - показал проводник на шатровые верхушки гигантских деревьев, - но будьте осторожны, здесь совсем не сложно наткнуться на леопарда или огромного удава…»

 

 

Ожившие руны Калевалы

 

Волшебная Финляндия... Сказочная страна. И в самом деле, первое, что приходит в голову при слове «Лапландия» - северное сияние, Снежная королева, олень Серебряное копытце, Кай и Герда, Нильс и мудрая гусыня Акка Кебнекайсе…

Финны влюблены в свою природу и, начав заселять эти пространства более двух тысяч лет назад, сразу после ледникового периода, до сих пор не утратили глубочайшей с нею связи.

Пернатое царство Инари

 

Коротко полярное лето. Лишь стомеют снега – полыхнёт тундра буйством красок. А набравшись тепла спешит уродить ягоду и, разбросав семена в ещё не стылую почву, снова подготовиться к бурям и зимней спячке. Теперь уж не долго ждать…

Конец октября на Инари – время предотлётного сбора птиц. Здесь они сбиваются в стаи.

Их особенности…

 

Наш путь к югу начался от озера Инариярви. Вокруг полярная тундра. В светлые дни даль синеет от мхов и лишайников. Пыхнет океан свинцовыми тучами – всё окрест посереет и придавленное тяжёлым небом в унынии замрёт. Нас это не пугает. Нам даже лучше. Перелётная, сгуртовавшаяся и ещё непуганая птица совсем теряет осторожность.

Арно Пикконен с акцентом, но хорошо говорит по-русски. Он когда-то учился в Ленинграде, и теперь тоже там часто бывает. Только «Санкт-Петербург» произносит корявистее и сам этому смеётся. Финский юмор – тема особая.

От Лапландии до Суоми

 

Если вы не путешествовали по Финляндии, но проделали путь от Мурманска до Санкт-Петербурга, не отчаивайтесь. Это почти одно и то же. С той лишь разницей, что сдержанную красоту Севера вам довелось воспринять через вагонное окно. Хотя,.. у финнов от тех же высоких полярных широт до самого Хельсинки – шоссе.

Исповедь ныряльщика

 

«Я давно люблю море…Не любить его нельзя. Оно влечёт генетическим зовом прародителя. Я чувствую его дыхание, в лике штиля, как неразгаданную тайну, вижу улыбку Джоконды, а в шёпоте прибоя слышу манящее, будто камлание шамана, приглашение ощутить новое, ещё не познанное мною измерение свободы.

К морю прийти никогда не поздно. Я шёл к нему долго и в свои пятьдесят начало моего познания моря, думаю, не выглядит сколь-нибудь смешным, ибо таких новичков оказалось не мало», - рассказывал Владимир. Мне, моряку, понять его было не сложно.

Русаки широких полей

 

Всем кочкам отвесив поклоны,
Порой, как во сне, и бреду,
Тяжёлой стопой першерона
Я полем устало бреду…

( Авт. Без трофея.)

 

Скажите откровенно: предпочтёте вы какие-либо иные охоты заячьей? Задумались? То-то же…Однако торопиться не будем, если прикинем, какая добыча была у нас первой на зверовых охотах. « Ах, да, зайчик», - вспомнят многие свою охотничью юность. И будут правы. Зайчатник живёт в большинстве из нас прочно и неистребимо.

Концерт для скрипки с оркестром…

 

Уже половина нашего пребывания на Тунунгаюалуке. Сбита оскомина. Вчера близко подходили киты, а вдоль самой кромки припая промышляли косатки. Их появление связано с подкочёвкой кольчатой нерпы. На льдинах и косах они во множестве. Порой, кажется, нерпы совсем не пугаются нас.

В палатке тепло и уютно. Надышавшееся морским воздухом и обмякшее тело противится, хотя время вставать. Артаак говорил, что с подкочёвкой нерпы могут появиться белые медведи. Они следуют за ними, как волки за стадами оленей.

Сердце… на льдине

 

Видеть, как эскимосы разделывают тюленя, не менее восхитительно, чем его стрелять. Представьте себе: перед вами гора мяса и жира в 350 кг. Всё начинается с головы. Сливается кровь. Её собирают в большую посудину, чтобы потом наполнить ею очищенный и хорошо промытый желудок животного. Получится продукт сродни нашей кровянке.

Извлечённые тюленьи мозги и глаза – первейший деликатес эскимосов. Это, я бы сказал, ритуальное блюдо, отведать которое обязан добывший тюленя охотник.

Снимают шкуру и отделяют жир на удивление быстро.